Я ПООЩРЯЮ БЕЗОПАСНЫЙ СЕКС, ПОТОМУ ЧТО Я ХОРОШИЙ ДЯДЯ ©
Название: Дублин и Лондон
Автор: Св. Иоанн Уотсон
Направленность: слэш
Фандом: Sherlock BBC
Жанр: AU - zombie apocalypse
Рейтинг: R
Размер: 3 541 слово
Персонажи: МорМор
Предупреждения: OOC.
От автора: R больше за обсценную лексику. Action провален, сцена секса смазанная, короткая и вроде неподробная. Вдохновилась фильмом "Zombieland" (2009), к которому в фике есть отсылки, и довольно жирные; немного фиком ~Solinary~ "Соединённые штаты Зомбилэнда", и добило меня вот этим. Увидела, прочитала и поняла, что хочу засунуть МорМор в зомби!апокалипсис. Ну а что вышло, можете посмотреть сами...
Рискнуть- Дублин, пригнись! – скомандовал Биг Бэн и, развернувшись, пустил две пули в башку мозгоеда. Дублину даже показалось на мгновение, что пули взъерошили волосы на макушке. Адреналин. Вот что он любил. Самый лучший, легальный, а главное – бесплатный наркотик двадцать первого, зомбиапокалиптического, века.
- Не думал, что когда-нибудь услышу от тебя просьбу пригнуться, учитывая, что ты и так постоянно проезжаешься на тему моего роста, дружище Бэн, - саркастично протянул Дублин, выпрямляясь, и недовольно застонал: - И мне опять заляпало кровью футболку. Мою любимую, чёрт побери, футболку. Где твоё уважение к чужим вещам, скотина?!
Он пнул теперь уже дважды труп в рёбра, хихикнув от хруста.
- Идём, Дублин, шоппингом займёшься позже, - Биг Бэн закатил глаза.
Когда началась вся эта хуйня, Джим взламывал базу Пентагона, чавкая чипсами и злорадно улыбаясь. Такого задания на курсах повышения квалификации им, конечно, не давали, но не подставить преподавателя было просто грешно. Особенно после того, как эта тварь поставила ему “хорошо” за _идеальный_ проект, прикопавшись к точке, которую, по стандартам учебного заведения, там никто, видите ли, не ставил. Сыпал умными словами, которые Джим выучил ещё в пятнадцать лет, ссылался на мифические параграфы в правилах, существование которых могли доказать только вездесущие британские учёные под кайфом, и едва ли не лопался от разрастающегося до размеров Тихого океана самодовольства. К слову, на следующий же день после всемирного помешательства Джим сам раскроил его череп соседской бейсбольной битой.
Так вот, Джим сидел в номере шикарного отеля, который снимал на деньги, заработанные нечестным и небезопасным трудом, и оставлял Пентагон без данных, когда в его дверь начали ломиться. Следует заметить, что Джим был знатным параноиком и сразу же насторожился. Персонал здесь отличался вежливостью и особой жополизостью, поэтому не стал бы так поступать. К тому же, из-за двери не донеслось никаких пояснений вроде “Уборка, мать вашу, номеров” или “Ужин, который вы не заказывали”. Сразу же подумалось, что какой-то клиент остался недоволен (у пары-тройки оных были на это основания), и за ним прислали наёмника. Правда, тот вряд ли стал бы ждать, когда ему откроют дверь. С другой стороны, мало ли идиотов на этом свете…
Затем за дверью послышались какие-то хрюкающие звуки, женский визг и чавканье. Джим скривился и подумал, насколько опасно будет выглянуть из-за двери и посмотреть, что за хрень там вообще творится. Неуместное любопытство победило разумную осторожность, и он, вооружившись кухонным ножом, направился к двери. Стиснув в пальцах ручку, он медленно повернул её и открыл дверь, стараясь не скрипеть ею, хотя скрипеть она не могла по определению: на смазку для петель здесь никто не скупился. Зрелище, определённо, стоило того: тонконогая блондинка, шлюха выпендрёжника из соседнего номера, лежала на полу, а какое-то жуткое существо в форме портье, но, несомненно, им уже не являвшееся, поглощало её внутренности. Красивое кремовое платье было заляпано кровью, накрашенные глаза бессмысленно пялились в потолок.
Как-то слишком спокойно для самого себя Джим закрыл дверь, запер её на ключ, а потом, не без тяжких усилий, ещё и придвинул к ней вплотную кресло. Затем перетащил другое к балкону, предварительно закрыв и его. Остановился посреди холла и подумал, что надо съёбывать отсюда. В быстром темпе. Имело ли смысл дописывать клиенту письмо? Вряд ли. Стоило задуматься о том, где найти оружие. Помимо ножей и бритв с безопасным лезвием, в номере ничего не нашлось. К огромному сожалению Джима, которому, между прочим, хотелось жить.
И тут очень кстати, вместе с озарением, на что было похоже это существо (или, точнее, чем оно, скорее всего, и являлось), вспомнилось, что он покупал пистолет. Как раз на этот случай. Не на зомбиапокалиптический конец света, конечно, а на случай, если за ним придут или устроят погоню ручные собачки какого-нибудь богатого придурка, не досчитавшегося пары миллионов на своём счету после ограбления банка. Джим просто взял скромные проценты помимо уже обговорённой платы. Что-то вроде чаевых. Что-то вроде напоминания, что интеллект надо ценить больше, чем собственный капитал.
Пистолет, как выяснилось, был с очень дикой отдачей. Джим получил возможность убедиться в этом, когда ни стеклянная дверь балкона, ни кресло не остановили зомби, пробравшегося к нему. Он выстрелил без сожалений. Не то чтобы он когда-то убивал людей и не то чтобы он испытал угрызения совести, если сделал бы это, но зомби, как известно, человеку рознь, а потому…
Собрав в дорожную сумку немного одежды, держа в напряжённой руке пистолет и первым делом собираясь добраться до оружейного магазина, чтобы взять что-то, что угодно, без такой сильной отдачи, Джим рванул на себя дверь, пристрелил всё ещё чавкающего блондинкой зомбака и зашёл в соседний номер. Тот выпендрёжник был известным бейсболистом. И должен был возить с собой хоть одну из своих “деток”. Не так эффективно, как пистолет, но и без отдачи. Джим оценил.
После убийства профессора он как-то быстро вошёл во вкус и косил зомбаков битой, выбросив нахрен пистолет. Всё равно толком стрелять из него он не умел. К чёрту были посланы костюмы, которые он невероятно любил в прежней жизни, в жизни /до/. В них было чертовски неудобно, они стесняли движения, да и людей, для которых стоило бы выглядеть солидно и представительно, наверняка не осталось.
С Биг Бэном Джим повстречался где-то через три месяца своих вольных путешествий. Пара мозгожоров настигла его на бензоколонке, оба умерли смертью героев, но третий успел забраться в найденную им машину, застал его врасплох и тоже погиб (безумству храбрых поём мы песню), однако четырёхколёсный друг пришёл в непригодность. Очень сложно продолжать ездить на транспорте, крепко поцеловавшемся со зданием.
С дорожной сумкой на плече и битой в руке, Джим отправился на поиски работающей машины, равнодушно созерцая скопище брошенных автомобилей и лениво огибая их на своём пути.
Когда вдалеке зазвучал рёв мотора, Джим остановился и с интересом вгляделся в горизонт. Маленькая точка вскоре превратилась в джип с цифрой “15” на дверце со стороны водителя, который остановился аккурат возле него. Из опустившегося окна высунулось дуло дробовика.
- Спутник не нужен? – безмятежно поинтересовался Джим, словно никакого ружья не было, а он вообще стоял и загорал. Солнце, и правда, палило немилосердно, хотя на дворе стоял сентябрь-месяц.
Дробовик качнулся задумчиво, затем медленно исчез и уступил место светловолосой голове с загорелой кожей и шрамом на левом глазу.
- Ты откуда родом, парень? – хриплым голосом заядлого курильщика поинтересовалась голова. Тёмно-зелёные глаза окинули его критическим взглядом.
- Из Дублина, - отозвался Джим. – А ты?
- Лондон. Зови меня Лондон, - своеобразно и ответил, и представился светловолосый, и Джим, отметив кивок головы, обошёл джип, устраиваясь на пассажирском сиденье.
- Дублин, ты, мать твою, чокнутый, что ли? – спросил Себастьян. - Двадцать-блять-его-мать-зомби-первый век на дворе, а ты хочешь пасту сделать?
Он встретил Дублина полгода назад на заброшенном шоссе, которое проезжал, направляясь… да никуда, собственно, не направляясь. Куда теперь можно было стремиться в мире, где ты отстреливаешь зомби мозги или лишаешься своих собственных.
Себастьян ужасно скучал по войне, откуда его выгнали с позором из-за ерунды. Однако долго скучать не пришлось: случилась вся эта хуйня, и вот он – снова на войне. Убивал мозгожоров. Не для того, чтобы выжить, а веселья ради. Когда он переезжал их огромными колёсами джипа, их черепа раскалывались с таким забавным хрустом, что он не мог удержаться от ухмылки. Он резал их бензопилами, стриг газонокосилкой, словно лужайку у дома, остригал садовыми ножницами, будто кусты, дырявил киркой. В задней части джипа располагался целый арсенал. Временами он ставил капканы, пока зомби хромал до него, плескал на него бензином и поджигал. Хотя, в основном, конечно, бензин он держал для автомобиля.
Что же касалось спутника… Себастьян просто скучал по нормальным, живым лицам. По существам, которые не бросались бы к нему с единственной целью – сожрать его мозг. Ну или не только мозг. Собеседник. Компаньон. Да, пожалуй, не помешал бы. Это лучше, чем вскоре поехать крышей и начать разговаривать с самим собой, попутно обманываясь, что это зовётся не сумасшествием, а самодостаточностью.
В первый же час поездки Дублин сумел достать его, треща обо всём на свете и между делом называя его не Лондоном, а Биг Бэном, что с глупым, детским хихиканьем объяснил высоким ростом. В ответ Дублин получил прозвище “лепрекон”, на что зашипел, словно кошка, разве что не выгибая спину и не топорща шерсть. До следующего маленького городка они добирались в гробовом молчании.
Дублин, в общем-то, был хорошим компаньоном. Правда, со своими, довольно странными даже по нынешним меркам тараканами в голове. Вот кто, скажите на милость, сейчас заботился о каких-то правилах? Правильно, Дублин заботился. На второй день знакомства он выудил из дорожной сумки блокнот, в котором колючим почерком были в столбик записаны правила, пронумерованные от первого до тридцать второго. Начинался список жизнерадостным “Будь в форме” и заканчивался настолько же оптимистичным “Умей радоваться мелочам”.
У Себастьяна не существовало такого понятия как "радоваться мелочам". У него бытовал известный термин “выпускать пар”. Иногда, когда Дублин его выбешивал или он просто чувствовал агрессию (надо заметить, проблемы с ней у него были с самого детства), они останавливались возле магазинов или автомобилей, и он швырялся в витрины и окна камнями, долбал двери и багажники подвернувшимися обломками, палками, кочергами, простреливал колёса.
Ещё Дублин ужасно любил жвачку. Один раз они рисковали жизнью, чтобы достать ту единственную марку, которую он любил. До этого Дублин полтора часа уговаривал его, объясняя, что это очень важная, просто жизненно необходимая вещь, но всякий раз уклонялся от ответа на вопрос, что же это, чёрт побери, такое.
И вот сегодня они ломанулись в супермаркет, чтобы Дублин мог… приготовить пасту.
- А что такого? – поинтересовался он. – Двери заблокировать, окна закрыть, ружьё за спину и вилку в руку.
- Ты, блядь, больной, точно, - выдохнул Себастьян, но послушно свернул с дороги к ближайшему дому. – Держи своё барахло, а я пойду проверю, не надо ли оттуда “крыс” повыгонять.
Он пинком открыл незапертую дверь, которая с жутким грохотом врезалась в стену, и крикнул:
- Эй, парни, хотите повеселиться?
Время близилось к восьми, и, если бы здесь кто-то жил, в доме горел бы свет. Однако мёртвая тишина, по первости встретившая Себастьяна на пороге, говорила о том, что место это, возможно, было забыто даже самим Богом. Впрочем, так случилось, что, скорее всего, он забыл обо всей планете.
Себ проверил все помещения на первом этаже и медленно двинулся на второй, стараясь не скрипеть ступенями. Наверху обнаружилась ванная. Приятный сюрприз, поскольку он не помнил, когда в последний раз принимал душ. Спальня. Ну просто фантастика. Он попал в Рай.
Во второй спальне нашёлся зомби, которого он без раздумий пристрелил, а труп выбросил в окно, ухмыльнувшись на хруст костей:
- Извини, приятель, гостей не ждали.
После чего свистнул Дублину, сообщая, что тот может зайти.
Джим вышел из машины с пакетом в одной руке и битой – в другой. Он внезапно вспомнил, как Биг Бэн учил его стрелять. Предварительно поиздевавшись над ним на все лады.
- Серьёзно? – насмешливо протянул Биг Бэн. – С одной только битой? Как ты только выжил, Дублин?
- Нормально я выжил, - огрызнулся Джим. – У пистолета отдача.
- У любого оружия отдача, - фыркнул тот.
- Ну конечно. Кому, как не военному, это знать? – закатил глаза Джим. Биг Бэн иногда вёл себя как самая настоящая заносчивая задница. Словно он умнее его в несколько раз и вообще жизнь повидал, ещё когда Джим под стол пешком ходил. Возможно, дело заключалось в росте и внешности. Он совсем не выглядел на свои тридцать три, в то время как Лондону, пусть и с небольшой натяжкой, можно было дать сорок.
- Я мог бы научить тебя.
Чёрт знает, что дёрнуло Джима согласиться. Но когда Биг Бэн прижался к нему и провёл своей рукой – сильной, мускулистой, загорелой – по его, объясняя чуть ли не в самое ухо, что надо расслабить её и представить, что пистолет или же любое другое оружие – её продолжение, Джим поплыл. Поплыл позорно и мыслями уже свернул совсем не в том направлении. Стоило ли говорить, что урок провалился, а Джим смог только придумать невнятную причину вроде “Мне и с битой хорошо, а за стойку для пистолетов у меня есть ты”?
- Знаешь, Дублин, - вдруг протянул Биг Бэн, сидевший за столом и покорно ожидавший, когда Джим, вертевшийся у плиты, закончит готовить. – Я действительно скучаю по нормальной еде. Не по фастфуду, а по чему-то такому… домашнему. Простому. Как яичница. Или по ресторанному. Как эта твоя паста. В той жизни я любил итальянскую кухню.
У Биг Бэна было чёткое разграничение /той/ жизни и /этой/. Джим принимал эту версию, но оставался при своей, где употреблял короткие “до” и “после”. И фыркнул: Биг Бэн временами действительно очень медленно соображал. Вопрос о том, по каким мелочам он скучает, Джим задал ещё недели две назад. Тогда его безумный спутник с военным прошлым промолчал, пялясь на дорогу так, словно на ней были выписаны ответы на все риторические вопросы, которые когда-либо задавало себе человечество. И вот теперь… А может, в такой почти домашней обстановке, немного расслабившись, он решил добавить это к случаю.
- И чай. Я ужасно скучаю по чаю.
- У них тут есть чай, - заметил словно бы невзначай Джим. – Проверил его, пока ты ходил в подвал.
В котором Биг Бэн обнаружил консервы, но, к счастью, никаких мозгожоров.
- Серьёзно?
Ради нотки счастья в этом обычно не особо эмоциональном голосе Джим готов был чуть ли не собирать чайные листья вручную на каких-то там плантациях из реклам под палящим солнцем с плетёной корзиной в руках.
- Серьёзно.
В постапокалиптическом мире улыбка являлась вещью довольно редкой, радоваться было особо и нечему, поэтому Джим с маниакальным рвением отслеживал каждое изменение в единственном живом человеке, рядом с которым провёл уже полгода. Примерно. Его не особо интересовали даты. Как объяснил сам Биг Бэн, когда последовал закономерный, пусть и запоздалый вопрос о том, почему они не используют имена, им под венец не идти. Они не супружеская пара, давно распределившая между собой роли, и в день годовщины (какая, к чёрту, разница, какого вообще числа это произошло?) он не собирался закатывать истерику, что Лондон не устроил ему праздник.
- Мы ведь останемся здесь на ночь? – спросил Дублин голосом, жалостливости которого в лучшие времена позавидовал бы даже сирота, просивший на пропитание в холодном декабре, стоя на заснеженной улице в одной лёгкой курточке.
Они только что поели, и Себастьян расщедрился на замечание о том, что паста была божественна. Следовало признать, Дублин умел готовить. И умел очень хорошо. Во время этого процесса выяснилось, что Дублину было тридцать три (Себастьян от шока выронил из рук чужую кружку, в которой намеревался сделать себе чай) и что раньше он преподавал (!) астрономию и астрофизику в университете (!), попутно убивая людей и грабя банки. Не своими руками, конечно. Себастьян просидел в шоке минут пятнадцать, пытаясь переварить, что этот парень, выглядевший максимум на двадцать четыре, был, мать его, профессором и криминальным гением в одном лице. И вся эта зажигательная смесь выглядела как настоящий подросток, не имеющий никакого опыта и мозгов, когда за обе щёки уплетала любимую жвачку и улыбалась от уха до уха.
- Я не хочу оставлять свою детку одну, - вяло возразил Себ, расслабившийся после еды, всё ещё пребывавший в некоей эйфории относительно настоящего ужина. – Вдруг её кто-нибудь украдёт?
- Кто? – Дублин раздражённо выдохнул. – На несколько миль вокруг ни одного человека, а единственного зомбака ты выбросил в окно. – После чего тут же переключился и протянул противным тонким голоском: - Пожааалуйста…
Ненормально тонкие руки обвились вокруг его одной, и он чуть не вздрогнул от прикосновения, вспомнив, как с трудом подавил дрожь по телу, прижавшись к Дублину во время единственного урока стрельбы, который решил преподать по доброте душевной. Или по эгоистичности человеческой. В конце концов, кто убивает зомби битой? Она у него даже покусанная была. А если однажды покусают и его, Себастьян лишится спутника. Малоприятная перспектива. Так что исключительно в его интересах было обучить Дублина стрелять.
Попытка, впрочем, провалилась, потому что тот мыслями уже пребывал где-то совсем в другом месте, а потом рассеянность внезапно сменилась раздражительностью, и эту тему они больше не поднимали. Однако неприличные мысли остались. А между тем, у Себа хороший трах в последний раз был с девчонкой, которая ехала в другую сторону, и они, не став терять времени, сделали это прямо в его машине. Она шептала, что хуеет с его тачки, и с него тоже хуеет, и вообще она никогда раньше не чувствовала себя так хорошо. Короче говоря, если бы она молчала, претензий не возникло бы вовсе.
- Вот видишь, ты уже спишь, - словно сквозь вату донёсся голос Дублина с поддразнивающими нотками. – Давай останемся.
Себастьян представил, как трахнет Дублина на кровати в той спальне, где на пушистом ковре не остались пятна крови после убийства зомби. Как тот будет прогибаться и стискивать пальцами его плечи, впиваться ногтями в кожу, обхватит ногами пояс. Всё это представлялось настолько ярко, словно происходило уже не один раз. Особенно, мать их, реакции Дублина. Вспышками-кадрами перед глазами. Тяжестью внизу живота. Блядь.
Баст вжался спиной в спинку стула, и ружья, висевшие за плечами, вернули его к реальности.
- Я в душ, - прохрипел он и пулей взлетел по лестнице, запираясь в ванной комнате.
- Спасибо, Биг Бэн, ты настоящий друг, - насмешливо, словно точно знали, что уступят, и счастливо, словно только что выиграли миллион, отозвались с кухни. Себастьяна всегда поражала эта способность Дублина играть интонациями. В тот вечер, прежде чем лечь спать, он вздрочнул и на неё в том числе.
Себастьян проснулся от того, что снизу вопили дурным голосом:
- Лондон! Лондон, мать твою!
В окно уже светило солнце, не работавшие электронные часы на тумбочке у кровати показывали два пополудни.
Он быстро натянул штаны и футболку, впрыгнул в армейские ботинки и вместе с оружием буквально скатился по лестнице вниз, где как раз послышался звон стекла.
- Доброе утро, соня, - прошипел Дублин, только что швырнувший в окно стул, чтобы предотвратить проникновение в дом любопытного мозгожора.
- Хорошее начало дня, - оценил Себастьян, взял в руки дробовик и пальнул незваному гостю в лицо. Осколки стекла и белые кружевные занавесочки заляпало кровью.
После этого они, не сговариваясь, разошлись: Себ отправился к главной двери, а Дублин – к чёрному ходу.
С дружелюбным “Добро пожаловать” он распахнул дверь и всадил дробь первому же, кто рискнул сунуться. Баст насчитал где-то семь штук и ухмыльнулся: отличный аттракцион с утра пораньше!..
Один из них почти добрался до него, спотыкаясь об уже убитых товарищей, и времени искать патроны по карманам не оставалось, поэтому Себастьян отбросил дробовик и отступил в кухню, чтобы выиграть себе время. Уже там они схлестнулись по разные стороны стола, он вытащил из-за пояса штанов пистолет и всадил всё, что было, в аккурат в лоб. Одно из правил Дублина гласило: “Мочи наверняка”. Это был первый раз, когда он подумал, что правило действительно стоящее.
Сам Дублин обнаружился у того же чёрного входа. Брызги крови уютно расположились почти на всех поверхностях: парень явно поработал с оттяжечкой. И в тот момент, когда Себастьян решил его проведать, тот добивал последнего зомби, валявшегося поверх небольшой горки остальных, и орал едва ли не на ультразвуке:
- Никто! Не смеет! Прерывать! Меня! Во время! Готовки!*
По куску предложения на удар. Лицо зомби уже представляло собой неприятное месиво, в луже крови на полу Себ видел выбитые гнилые зубы.
Дублин вдавил рукояткой глаза трупа в остатки черепа, а затем, вытерев лоб и оставив на нём кровавый след, сладко улыбнулся:
- Хочешь яишенку, Лондон? Предыдущая сгорела, но я могу ещё одну сделать.
Зрачки у него были размером чуть ли не с боулинговые шары и почти перекрывали радужку. Нет, Баст, конечно, знал, что Дублин иногда ловит кайф с очень странных вещей, но чтобы это… Такое больше было по его части.
- Дублин, ты будто на наркоте.
- О, мне действительно оооочень хорошо, - сознался тот, отбросил биту и с силой, которую и не заподозришь в таком тощем парне, прижал его к стене, целуя. Себастьян как-то неожиданно быстро очнулся и принялся целовать его в ответ, поменяв их местами, теперь сам вдавливал его в стену своим телом. Затем, недовольный тем, что приходится наклоняться, подхватил Дублина под бёдра, поднимая вверх, и тот сразу же обвил ногами его талию, а руками – шею, пальцами цепляя цепочку с жетонами.
- Извини, Лондон, но мне кажется нелепым выкрикивать название города во время секса, - объяснился он, оглаживая большим пальцем выгравированные слова. – А кричать я буду ооочень много. О, Моран С.
- Себастьян.
- Себастьян. Мне нравится. Приятно познакомиться, Себастьян, меня зовут Джим.
- “Дублин” мне нравилось больше, - из вредности заметил Себ. – У нас нет смазки.
Жестом фокусника Дублин вытащил тюбик из заднего кармана джинсов.
- Откуда..?
- В комнате нашёл. Прежние жильцы явно были теми ещё шалунами.
И он действительно много кричал. Много, долго и безо всякого стеснения. Возбуждение на пару с адреналином жидким огнём бежало по венам, Себастьян втрахивал Джима в стену, тот запрокидывал голову и едва ли не бился затылком, тёрся спиной, тёрся членом, тёрся всем, чем только был в состоянии тереться, заодно насаживаясь и сжимая так, что у Себа перед глазами простиралось личное звёздное небо.
Пять минут спустя он сидел на единственном стуле в кухне, где они потом трахнулись ещё раз, посреди трупов зомби, наадреналиненные по самые кончики волос, в брызгах и пятнах чужой крови, и курил. Джим сидел на нём, прижимался и мурлыкал под нос какую-то мелодию из рекламы, которую, Себ смутно помнил, показывали по телеку два года назад. Когда ещё было кому выступать по телеку.
- Я был абсолютно уверен, что ты натурал, - задумчиво сообщил Джим, прерывая самого себя на особо радостной ноте и переставая, наконец, мычать.
- Прости, что разрушил твои иллюзии, Дублин, - фыркнул Себастьян, из-за чего сигаретный дым выскользнул коротким рваным облаком, а не тонкой струёй.
- Тогда наше сотрудничество может быть ещё приятнее, - резюмировал тот и напомнил: - Меня зовут Джим. После всего, что между нами было…
- …ты мог бы всё же сделать мне яичницу, - закончил за него Себ.
Дублин сполз с него, подтягивая джинсы, и прошлёпал босыми ногами к плите, тут же снова начиная трещать, возвращаясь в норму, сообщая, что они могли бы стать шикарными охотниками на зомби, сделать свою контору и помогать тем немногим выжившим, которые…
Себастьян прикрыл глаза и ухмыльнулся: он нисколько не жалел, что полгода назад подобрал этого психа на заброшенном шоссе.
*отсылка к прекрасному фику Earin "Скажи это. Часть вторая: Взгляд с другой стороны".
Автор: Св. Иоанн Уотсон
Направленность: слэш
Фандом: Sherlock BBC
Жанр: AU - zombie apocalypse
Рейтинг: R
Размер: 3 541 слово
Персонажи: МорМор
Предупреждения: OOC.
От автора: R больше за обсценную лексику. Action провален, сцена секса смазанная, короткая и вроде неподробная. Вдохновилась фильмом "Zombieland" (2009), к которому в фике есть отсылки, и довольно жирные; немного фиком ~Solinary~ "Соединённые штаты Зомбилэнда", и добило меня вот этим. Увидела, прочитала и поняла, что хочу засунуть МорМор в зомби!апокалипсис. Ну а что вышло, можете посмотреть сами...
Рискнуть- Дублин, пригнись! – скомандовал Биг Бэн и, развернувшись, пустил две пули в башку мозгоеда. Дублину даже показалось на мгновение, что пули взъерошили волосы на макушке. Адреналин. Вот что он любил. Самый лучший, легальный, а главное – бесплатный наркотик двадцать первого, зомбиапокалиптического, века.
- Не думал, что когда-нибудь услышу от тебя просьбу пригнуться, учитывая, что ты и так постоянно проезжаешься на тему моего роста, дружище Бэн, - саркастично протянул Дублин, выпрямляясь, и недовольно застонал: - И мне опять заляпало кровью футболку. Мою любимую, чёрт побери, футболку. Где твоё уважение к чужим вещам, скотина?!
Он пнул теперь уже дважды труп в рёбра, хихикнув от хруста.
- Идём, Дублин, шоппингом займёшься позже, - Биг Бэн закатил глаза.
Когда началась вся эта хуйня, Джим взламывал базу Пентагона, чавкая чипсами и злорадно улыбаясь. Такого задания на курсах повышения квалификации им, конечно, не давали, но не подставить преподавателя было просто грешно. Особенно после того, как эта тварь поставила ему “хорошо” за _идеальный_ проект, прикопавшись к точке, которую, по стандартам учебного заведения, там никто, видите ли, не ставил. Сыпал умными словами, которые Джим выучил ещё в пятнадцать лет, ссылался на мифические параграфы в правилах, существование которых могли доказать только вездесущие британские учёные под кайфом, и едва ли не лопался от разрастающегося до размеров Тихого океана самодовольства. К слову, на следующий же день после всемирного помешательства Джим сам раскроил его череп соседской бейсбольной битой.
Так вот, Джим сидел в номере шикарного отеля, который снимал на деньги, заработанные нечестным и небезопасным трудом, и оставлял Пентагон без данных, когда в его дверь начали ломиться. Следует заметить, что Джим был знатным параноиком и сразу же насторожился. Персонал здесь отличался вежливостью и особой жополизостью, поэтому не стал бы так поступать. К тому же, из-за двери не донеслось никаких пояснений вроде “Уборка, мать вашу, номеров” или “Ужин, который вы не заказывали”. Сразу же подумалось, что какой-то клиент остался недоволен (у пары-тройки оных были на это основания), и за ним прислали наёмника. Правда, тот вряд ли стал бы ждать, когда ему откроют дверь. С другой стороны, мало ли идиотов на этом свете…
Затем за дверью послышались какие-то хрюкающие звуки, женский визг и чавканье. Джим скривился и подумал, насколько опасно будет выглянуть из-за двери и посмотреть, что за хрень там вообще творится. Неуместное любопытство победило разумную осторожность, и он, вооружившись кухонным ножом, направился к двери. Стиснув в пальцах ручку, он медленно повернул её и открыл дверь, стараясь не скрипеть ею, хотя скрипеть она не могла по определению: на смазку для петель здесь никто не скупился. Зрелище, определённо, стоило того: тонконогая блондинка, шлюха выпендрёжника из соседнего номера, лежала на полу, а какое-то жуткое существо в форме портье, но, несомненно, им уже не являвшееся, поглощало её внутренности. Красивое кремовое платье было заляпано кровью, накрашенные глаза бессмысленно пялились в потолок.
Как-то слишком спокойно для самого себя Джим закрыл дверь, запер её на ключ, а потом, не без тяжких усилий, ещё и придвинул к ней вплотную кресло. Затем перетащил другое к балкону, предварительно закрыв и его. Остановился посреди холла и подумал, что надо съёбывать отсюда. В быстром темпе. Имело ли смысл дописывать клиенту письмо? Вряд ли. Стоило задуматься о том, где найти оружие. Помимо ножей и бритв с безопасным лезвием, в номере ничего не нашлось. К огромному сожалению Джима, которому, между прочим, хотелось жить.
И тут очень кстати, вместе с озарением, на что было похоже это существо (или, точнее, чем оно, скорее всего, и являлось), вспомнилось, что он покупал пистолет. Как раз на этот случай. Не на зомбиапокалиптический конец света, конечно, а на случай, если за ним придут или устроят погоню ручные собачки какого-нибудь богатого придурка, не досчитавшегося пары миллионов на своём счету после ограбления банка. Джим просто взял скромные проценты помимо уже обговорённой платы. Что-то вроде чаевых. Что-то вроде напоминания, что интеллект надо ценить больше, чем собственный капитал.
Пистолет, как выяснилось, был с очень дикой отдачей. Джим получил возможность убедиться в этом, когда ни стеклянная дверь балкона, ни кресло не остановили зомби, пробравшегося к нему. Он выстрелил без сожалений. Не то чтобы он когда-то убивал людей и не то чтобы он испытал угрызения совести, если сделал бы это, но зомби, как известно, человеку рознь, а потому…
Собрав в дорожную сумку немного одежды, держа в напряжённой руке пистолет и первым делом собираясь добраться до оружейного магазина, чтобы взять что-то, что угодно, без такой сильной отдачи, Джим рванул на себя дверь, пристрелил всё ещё чавкающего блондинкой зомбака и зашёл в соседний номер. Тот выпендрёжник был известным бейсболистом. И должен был возить с собой хоть одну из своих “деток”. Не так эффективно, как пистолет, но и без отдачи. Джим оценил.
После убийства профессора он как-то быстро вошёл во вкус и косил зомбаков битой, выбросив нахрен пистолет. Всё равно толком стрелять из него он не умел. К чёрту были посланы костюмы, которые он невероятно любил в прежней жизни, в жизни /до/. В них было чертовски неудобно, они стесняли движения, да и людей, для которых стоило бы выглядеть солидно и представительно, наверняка не осталось.
С Биг Бэном Джим повстречался где-то через три месяца своих вольных путешествий. Пара мозгожоров настигла его на бензоколонке, оба умерли смертью героев, но третий успел забраться в найденную им машину, застал его врасплох и тоже погиб (безумству храбрых поём мы песню), однако четырёхколёсный друг пришёл в непригодность. Очень сложно продолжать ездить на транспорте, крепко поцеловавшемся со зданием.
С дорожной сумкой на плече и битой в руке, Джим отправился на поиски работающей машины, равнодушно созерцая скопище брошенных автомобилей и лениво огибая их на своём пути.
Когда вдалеке зазвучал рёв мотора, Джим остановился и с интересом вгляделся в горизонт. Маленькая точка вскоре превратилась в джип с цифрой “15” на дверце со стороны водителя, который остановился аккурат возле него. Из опустившегося окна высунулось дуло дробовика.
- Спутник не нужен? – безмятежно поинтересовался Джим, словно никакого ружья не было, а он вообще стоял и загорал. Солнце, и правда, палило немилосердно, хотя на дворе стоял сентябрь-месяц.
Дробовик качнулся задумчиво, затем медленно исчез и уступил место светловолосой голове с загорелой кожей и шрамом на левом глазу.
- Ты откуда родом, парень? – хриплым голосом заядлого курильщика поинтересовалась голова. Тёмно-зелёные глаза окинули его критическим взглядом.
- Из Дублина, - отозвался Джим. – А ты?
- Лондон. Зови меня Лондон, - своеобразно и ответил, и представился светловолосый, и Джим, отметив кивок головы, обошёл джип, устраиваясь на пассажирском сиденье.
- Дублин, ты, мать твою, чокнутый, что ли? – спросил Себастьян. - Двадцать-блять-его-мать-зомби-первый век на дворе, а ты хочешь пасту сделать?
Он встретил Дублина полгода назад на заброшенном шоссе, которое проезжал, направляясь… да никуда, собственно, не направляясь. Куда теперь можно было стремиться в мире, где ты отстреливаешь зомби мозги или лишаешься своих собственных.
Себастьян ужасно скучал по войне, откуда его выгнали с позором из-за ерунды. Однако долго скучать не пришлось: случилась вся эта хуйня, и вот он – снова на войне. Убивал мозгожоров. Не для того, чтобы выжить, а веселья ради. Когда он переезжал их огромными колёсами джипа, их черепа раскалывались с таким забавным хрустом, что он не мог удержаться от ухмылки. Он резал их бензопилами, стриг газонокосилкой, словно лужайку у дома, остригал садовыми ножницами, будто кусты, дырявил киркой. В задней части джипа располагался целый арсенал. Временами он ставил капканы, пока зомби хромал до него, плескал на него бензином и поджигал. Хотя, в основном, конечно, бензин он держал для автомобиля.
Что же касалось спутника… Себастьян просто скучал по нормальным, живым лицам. По существам, которые не бросались бы к нему с единственной целью – сожрать его мозг. Ну или не только мозг. Собеседник. Компаньон. Да, пожалуй, не помешал бы. Это лучше, чем вскоре поехать крышей и начать разговаривать с самим собой, попутно обманываясь, что это зовётся не сумасшествием, а самодостаточностью.
В первый же час поездки Дублин сумел достать его, треща обо всём на свете и между делом называя его не Лондоном, а Биг Бэном, что с глупым, детским хихиканьем объяснил высоким ростом. В ответ Дублин получил прозвище “лепрекон”, на что зашипел, словно кошка, разве что не выгибая спину и не топорща шерсть. До следующего маленького городка они добирались в гробовом молчании.
Дублин, в общем-то, был хорошим компаньоном. Правда, со своими, довольно странными даже по нынешним меркам тараканами в голове. Вот кто, скажите на милость, сейчас заботился о каких-то правилах? Правильно, Дублин заботился. На второй день знакомства он выудил из дорожной сумки блокнот, в котором колючим почерком были в столбик записаны правила, пронумерованные от первого до тридцать второго. Начинался список жизнерадостным “Будь в форме” и заканчивался настолько же оптимистичным “Умей радоваться мелочам”.
У Себастьяна не существовало такого понятия как "радоваться мелочам". У него бытовал известный термин “выпускать пар”. Иногда, когда Дублин его выбешивал или он просто чувствовал агрессию (надо заметить, проблемы с ней у него были с самого детства), они останавливались возле магазинов или автомобилей, и он швырялся в витрины и окна камнями, долбал двери и багажники подвернувшимися обломками, палками, кочергами, простреливал колёса.
Ещё Дублин ужасно любил жвачку. Один раз они рисковали жизнью, чтобы достать ту единственную марку, которую он любил. До этого Дублин полтора часа уговаривал его, объясняя, что это очень важная, просто жизненно необходимая вещь, но всякий раз уклонялся от ответа на вопрос, что же это, чёрт побери, такое.
И вот сегодня они ломанулись в супермаркет, чтобы Дублин мог… приготовить пасту.
- А что такого? – поинтересовался он. – Двери заблокировать, окна закрыть, ружьё за спину и вилку в руку.
- Ты, блядь, больной, точно, - выдохнул Себастьян, но послушно свернул с дороги к ближайшему дому. – Держи своё барахло, а я пойду проверю, не надо ли оттуда “крыс” повыгонять.
Он пинком открыл незапертую дверь, которая с жутким грохотом врезалась в стену, и крикнул:
- Эй, парни, хотите повеселиться?
Время близилось к восьми, и, если бы здесь кто-то жил, в доме горел бы свет. Однако мёртвая тишина, по первости встретившая Себастьяна на пороге, говорила о том, что место это, возможно, было забыто даже самим Богом. Впрочем, так случилось, что, скорее всего, он забыл обо всей планете.
Себ проверил все помещения на первом этаже и медленно двинулся на второй, стараясь не скрипеть ступенями. Наверху обнаружилась ванная. Приятный сюрприз, поскольку он не помнил, когда в последний раз принимал душ. Спальня. Ну просто фантастика. Он попал в Рай.
Во второй спальне нашёлся зомби, которого он без раздумий пристрелил, а труп выбросил в окно, ухмыльнувшись на хруст костей:
- Извини, приятель, гостей не ждали.
После чего свистнул Дублину, сообщая, что тот может зайти.
Джим вышел из машины с пакетом в одной руке и битой – в другой. Он внезапно вспомнил, как Биг Бэн учил его стрелять. Предварительно поиздевавшись над ним на все лады.
- Серьёзно? – насмешливо протянул Биг Бэн. – С одной только битой? Как ты только выжил, Дублин?
- Нормально я выжил, - огрызнулся Джим. – У пистолета отдача.
- У любого оружия отдача, - фыркнул тот.
- Ну конечно. Кому, как не военному, это знать? – закатил глаза Джим. Биг Бэн иногда вёл себя как самая настоящая заносчивая задница. Словно он умнее его в несколько раз и вообще жизнь повидал, ещё когда Джим под стол пешком ходил. Возможно, дело заключалось в росте и внешности. Он совсем не выглядел на свои тридцать три, в то время как Лондону, пусть и с небольшой натяжкой, можно было дать сорок.
- Я мог бы научить тебя.
Чёрт знает, что дёрнуло Джима согласиться. Но когда Биг Бэн прижался к нему и провёл своей рукой – сильной, мускулистой, загорелой – по его, объясняя чуть ли не в самое ухо, что надо расслабить её и представить, что пистолет или же любое другое оружие – её продолжение, Джим поплыл. Поплыл позорно и мыслями уже свернул совсем не в том направлении. Стоило ли говорить, что урок провалился, а Джим смог только придумать невнятную причину вроде “Мне и с битой хорошо, а за стойку для пистолетов у меня есть ты”?
- Знаешь, Дублин, - вдруг протянул Биг Бэн, сидевший за столом и покорно ожидавший, когда Джим, вертевшийся у плиты, закончит готовить. – Я действительно скучаю по нормальной еде. Не по фастфуду, а по чему-то такому… домашнему. Простому. Как яичница. Или по ресторанному. Как эта твоя паста. В той жизни я любил итальянскую кухню.
У Биг Бэна было чёткое разграничение /той/ жизни и /этой/. Джим принимал эту версию, но оставался при своей, где употреблял короткие “до” и “после”. И фыркнул: Биг Бэн временами действительно очень медленно соображал. Вопрос о том, по каким мелочам он скучает, Джим задал ещё недели две назад. Тогда его безумный спутник с военным прошлым промолчал, пялясь на дорогу так, словно на ней были выписаны ответы на все риторические вопросы, которые когда-либо задавало себе человечество. И вот теперь… А может, в такой почти домашней обстановке, немного расслабившись, он решил добавить это к случаю.
- И чай. Я ужасно скучаю по чаю.
- У них тут есть чай, - заметил словно бы невзначай Джим. – Проверил его, пока ты ходил в подвал.
В котором Биг Бэн обнаружил консервы, но, к счастью, никаких мозгожоров.
- Серьёзно?
Ради нотки счастья в этом обычно не особо эмоциональном голосе Джим готов был чуть ли не собирать чайные листья вручную на каких-то там плантациях из реклам под палящим солнцем с плетёной корзиной в руках.
- Серьёзно.
В постапокалиптическом мире улыбка являлась вещью довольно редкой, радоваться было особо и нечему, поэтому Джим с маниакальным рвением отслеживал каждое изменение в единственном живом человеке, рядом с которым провёл уже полгода. Примерно. Его не особо интересовали даты. Как объяснил сам Биг Бэн, когда последовал закономерный, пусть и запоздалый вопрос о том, почему они не используют имена, им под венец не идти. Они не супружеская пара, давно распределившая между собой роли, и в день годовщины (какая, к чёрту, разница, какого вообще числа это произошло?) он не собирался закатывать истерику, что Лондон не устроил ему праздник.
- Мы ведь останемся здесь на ночь? – спросил Дублин голосом, жалостливости которого в лучшие времена позавидовал бы даже сирота, просивший на пропитание в холодном декабре, стоя на заснеженной улице в одной лёгкой курточке.
Они только что поели, и Себастьян расщедрился на замечание о том, что паста была божественна. Следовало признать, Дублин умел готовить. И умел очень хорошо. Во время этого процесса выяснилось, что Дублину было тридцать три (Себастьян от шока выронил из рук чужую кружку, в которой намеревался сделать себе чай) и что раньше он преподавал (!) астрономию и астрофизику в университете (!), попутно убивая людей и грабя банки. Не своими руками, конечно. Себастьян просидел в шоке минут пятнадцать, пытаясь переварить, что этот парень, выглядевший максимум на двадцать четыре, был, мать его, профессором и криминальным гением в одном лице. И вся эта зажигательная смесь выглядела как настоящий подросток, не имеющий никакого опыта и мозгов, когда за обе щёки уплетала любимую жвачку и улыбалась от уха до уха.
- Я не хочу оставлять свою детку одну, - вяло возразил Себ, расслабившийся после еды, всё ещё пребывавший в некоей эйфории относительно настоящего ужина. – Вдруг её кто-нибудь украдёт?
- Кто? – Дублин раздражённо выдохнул. – На несколько миль вокруг ни одного человека, а единственного зомбака ты выбросил в окно. – После чего тут же переключился и протянул противным тонким голоском: - Пожааалуйста…
Ненормально тонкие руки обвились вокруг его одной, и он чуть не вздрогнул от прикосновения, вспомнив, как с трудом подавил дрожь по телу, прижавшись к Дублину во время единственного урока стрельбы, который решил преподать по доброте душевной. Или по эгоистичности человеческой. В конце концов, кто убивает зомби битой? Она у него даже покусанная была. А если однажды покусают и его, Себастьян лишится спутника. Малоприятная перспектива. Так что исключительно в его интересах было обучить Дублина стрелять.
Попытка, впрочем, провалилась, потому что тот мыслями уже пребывал где-то совсем в другом месте, а потом рассеянность внезапно сменилась раздражительностью, и эту тему они больше не поднимали. Однако неприличные мысли остались. А между тем, у Себа хороший трах в последний раз был с девчонкой, которая ехала в другую сторону, и они, не став терять времени, сделали это прямо в его машине. Она шептала, что хуеет с его тачки, и с него тоже хуеет, и вообще она никогда раньше не чувствовала себя так хорошо. Короче говоря, если бы она молчала, претензий не возникло бы вовсе.
- Вот видишь, ты уже спишь, - словно сквозь вату донёсся голос Дублина с поддразнивающими нотками. – Давай останемся.
Себастьян представил, как трахнет Дублина на кровати в той спальне, где на пушистом ковре не остались пятна крови после убийства зомби. Как тот будет прогибаться и стискивать пальцами его плечи, впиваться ногтями в кожу, обхватит ногами пояс. Всё это представлялось настолько ярко, словно происходило уже не один раз. Особенно, мать их, реакции Дублина. Вспышками-кадрами перед глазами. Тяжестью внизу живота. Блядь.
Баст вжался спиной в спинку стула, и ружья, висевшие за плечами, вернули его к реальности.
- Я в душ, - прохрипел он и пулей взлетел по лестнице, запираясь в ванной комнате.
- Спасибо, Биг Бэн, ты настоящий друг, - насмешливо, словно точно знали, что уступят, и счастливо, словно только что выиграли миллион, отозвались с кухни. Себастьяна всегда поражала эта способность Дублина играть интонациями. В тот вечер, прежде чем лечь спать, он вздрочнул и на неё в том числе.
Себастьян проснулся от того, что снизу вопили дурным голосом:
- Лондон! Лондон, мать твою!
В окно уже светило солнце, не работавшие электронные часы на тумбочке у кровати показывали два пополудни.
Он быстро натянул штаны и футболку, впрыгнул в армейские ботинки и вместе с оружием буквально скатился по лестнице вниз, где как раз послышался звон стекла.
- Доброе утро, соня, - прошипел Дублин, только что швырнувший в окно стул, чтобы предотвратить проникновение в дом любопытного мозгожора.
- Хорошее начало дня, - оценил Себастьян, взял в руки дробовик и пальнул незваному гостю в лицо. Осколки стекла и белые кружевные занавесочки заляпало кровью.
После этого они, не сговариваясь, разошлись: Себ отправился к главной двери, а Дублин – к чёрному ходу.
С дружелюбным “Добро пожаловать” он распахнул дверь и всадил дробь первому же, кто рискнул сунуться. Баст насчитал где-то семь штук и ухмыльнулся: отличный аттракцион с утра пораньше!..
Один из них почти добрался до него, спотыкаясь об уже убитых товарищей, и времени искать патроны по карманам не оставалось, поэтому Себастьян отбросил дробовик и отступил в кухню, чтобы выиграть себе время. Уже там они схлестнулись по разные стороны стола, он вытащил из-за пояса штанов пистолет и всадил всё, что было, в аккурат в лоб. Одно из правил Дублина гласило: “Мочи наверняка”. Это был первый раз, когда он подумал, что правило действительно стоящее.
Сам Дублин обнаружился у того же чёрного входа. Брызги крови уютно расположились почти на всех поверхностях: парень явно поработал с оттяжечкой. И в тот момент, когда Себастьян решил его проведать, тот добивал последнего зомби, валявшегося поверх небольшой горки остальных, и орал едва ли не на ультразвуке:
- Никто! Не смеет! Прерывать! Меня! Во время! Готовки!*
По куску предложения на удар. Лицо зомби уже представляло собой неприятное месиво, в луже крови на полу Себ видел выбитые гнилые зубы.
Дублин вдавил рукояткой глаза трупа в остатки черепа, а затем, вытерев лоб и оставив на нём кровавый след, сладко улыбнулся:
- Хочешь яишенку, Лондон? Предыдущая сгорела, но я могу ещё одну сделать.
Зрачки у него были размером чуть ли не с боулинговые шары и почти перекрывали радужку. Нет, Баст, конечно, знал, что Дублин иногда ловит кайф с очень странных вещей, но чтобы это… Такое больше было по его части.
- Дублин, ты будто на наркоте.
- О, мне действительно оооочень хорошо, - сознался тот, отбросил биту и с силой, которую и не заподозришь в таком тощем парне, прижал его к стене, целуя. Себастьян как-то неожиданно быстро очнулся и принялся целовать его в ответ, поменяв их местами, теперь сам вдавливал его в стену своим телом. Затем, недовольный тем, что приходится наклоняться, подхватил Дублина под бёдра, поднимая вверх, и тот сразу же обвил ногами его талию, а руками – шею, пальцами цепляя цепочку с жетонами.
- Извини, Лондон, но мне кажется нелепым выкрикивать название города во время секса, - объяснился он, оглаживая большим пальцем выгравированные слова. – А кричать я буду ооочень много. О, Моран С.
- Себастьян.
- Себастьян. Мне нравится. Приятно познакомиться, Себастьян, меня зовут Джим.
- “Дублин” мне нравилось больше, - из вредности заметил Себ. – У нас нет смазки.
Жестом фокусника Дублин вытащил тюбик из заднего кармана джинсов.
- Откуда..?
- В комнате нашёл. Прежние жильцы явно были теми ещё шалунами.
И он действительно много кричал. Много, долго и безо всякого стеснения. Возбуждение на пару с адреналином жидким огнём бежало по венам, Себастьян втрахивал Джима в стену, тот запрокидывал голову и едва ли не бился затылком, тёрся спиной, тёрся членом, тёрся всем, чем только был в состоянии тереться, заодно насаживаясь и сжимая так, что у Себа перед глазами простиралось личное звёздное небо.
Пять минут спустя он сидел на единственном стуле в кухне, где они потом трахнулись ещё раз, посреди трупов зомби, наадреналиненные по самые кончики волос, в брызгах и пятнах чужой крови, и курил. Джим сидел на нём, прижимался и мурлыкал под нос какую-то мелодию из рекламы, которую, Себ смутно помнил, показывали по телеку два года назад. Когда ещё было кому выступать по телеку.
- Я был абсолютно уверен, что ты натурал, - задумчиво сообщил Джим, прерывая самого себя на особо радостной ноте и переставая, наконец, мычать.
- Прости, что разрушил твои иллюзии, Дублин, - фыркнул Себастьян, из-за чего сигаретный дым выскользнул коротким рваным облаком, а не тонкой струёй.
- Тогда наше сотрудничество может быть ещё приятнее, - резюмировал тот и напомнил: - Меня зовут Джим. После всего, что между нами было…
- …ты мог бы всё же сделать мне яичницу, - закончил за него Себ.
Дублин сполз с него, подтягивая джинсы, и прошлёпал босыми ногами к плите, тут же снова начиная трещать, возвращаясь в норму, сообщая, что они могли бы стать шикарными охотниками на зомби, сделать свою контору и помогать тем немногим выжившим, которые…
Себастьян прикрыл глаза и ухмыльнулся: он нисколько не жалел, что полгода назад подобрал этого психа на заброшенном шоссе.
*отсылка к прекрасному фику Earin "Скажи это. Часть вторая: Взгляд с другой стороны".
@темы: МорМор
-
-
28.10.2012 в 20:48выдохнулая не знаю, что это было хД-
-
29.10.2012 в 11:58Я рада, что ты смеялась и что характеры было видно (потому что в какой-то момент мне показалось, что я от них вообще ничего не оставила).
Джим, который готов хоть в ад, лишь бы та жвачка или приготовить то, что хочет
...и который уговорил на это Себа xD Меня всегда прёт с того, что Джим умудряется это делать. Заговорить зубы, достать, но уговорить и получить своё-таки!)
Спасибо