Когда

[MarimoFreak]

Во-первых, приветствую тех, кто присоединился к списку моих ПЧ! =] Напоминаю, что для вас есть приветственный пост [ссылка на него есть в эпиграфе], и там можно по желанию рассказать что-нибудь о себе и заказать приветственные драбблы. Не стесняйтесь, пожалуйста, я никого не ем (только надкусываю, если очень смелая) и, как правило, не грублю :3
Во-вторых, ... штука! Писанинка. Со спойлерами и печальбедой. Остерегайтесь.

Название: When
Автор:  Св. Иоанн Уотсон
Фандом: Teen Wolf
Жанр: AU, angst
Персонажи: Питер Хейл, Крис Арджент, Эллисон, Дерек
Рейтинг: PG
Размер: ~1000 слов
Предупреждения: OOC, спойлеры и упоминание смерти персонажа. Даже не одного.

Читать дальше?..

Когда Питер потерял почти всю свою семью в пожаре, рядом не было никого, кто мог бы его утешить. Он и сам-то себя утешить не мог. Запертый в собственном теле, метавшийся внутри самого себя и мечтавший не столько положить цветы на могилу, сколько отомстить. Шесть лет это желание было единственным, что заполняло его пустое, выжженное нутро, где остался только пепел, толстым слоем осевший на сердце и рёбрах.
Поэтому, когда Крис теряет единственного и последнего члена семьи, который был ему дорог, Питер не знает, чем ему помочь. Не знает, что ему сказать.
Крис говорит, что научился раскладывать свои чувства по полочкам.
Крис говорит, что умеет себя контролировать.
Крис говорит, что в любом случае потерял бы её.
“Охотники редко умирают своей смертью, тебе ли не знать”.
Но Питер чувствует запах вины и смерти. Не чужой смерти, а как будто сам Крис умирает, но снаружи это незаметно. Как будто в нём поселилась какая-то болезнь, медленно убивающая его изнутри. Клетку за клеткой.
Питер бьёт Криса по лицу, кричит:
- Очнись, ну же! Прекрати убивать себя! Борись!
Крис не отвечает, не бьёт в ответ, и это бесит ещё больше. Питер сжимает в пальцах воротник клетчатой рубашки, притягивает к себе, рычит прямо в лицо, громко, обнажая волчьи клыки, трясёт, словно тряпичную куклу.
- Ты закончил? – голос Криса равнодушный и тихий. У него разбита губа, а на скуле наливается синяк. Ещё у него слегка помяты бока, хотя рёбра вроде не сломаны, и, возможно, он будет хромать на правую ногу ближайшую неделю. И, тем не менее, в его взгляде нет ни капли злости на то, что Питер сотворил с ним всё это в порыве отчаянья. Собственного бессилия. Ни капли желания ответить тем же. Ответить в принципе.
- Скажи, как мне поддержать тебя, что сделать, - сдаётся Питер и шепчет в его кадык, опустив голову. Поражённый воин. Он мог бы разодрать зубами и когтями тысячи зверей, но он не может победить чужую тупую боль от потери. Не знает достойной замены пустоте внутри, потому что сам живёт с такой же вот уже несколько лет. Питер с болью думает, что Крису нужен кто-то живой. Цельный. А не разбитый и сожжённый, как он.
- Я в порядке, - уверяет Крис и спокойно отцепляет руки Питера от своей рубашки с живописными дырами от проехавшихся когтей.
Питеру хочется выпрыгнуть в окно и умчаться в заповедник тихого городка, чтобы там взвыть от тоски, отпуская себя на волю. Вместо этого он плетётся в одну из ванн дома Арджентов, теперь совершенно пустого и неестественно молчаливого, чтобы принести аптечку и обработать то, что сам подарил Крису.
Он просто хотел вернуть всё назад. Вернуть Криса назад. Потому что раньше Крис всегда отвечал. Он никогда не уступал в словесных перепалках, бросался колючими, едкими фразами, пусть вдогонку, пусть шёпотом, но зная, что Питер всё равно услышит. Он всегда бил в ответ, всегда дрался до конца, даже если понимал, что силы неравны, потому что он не оборотень.
Но сейчас Крис только морщится, когда Питер смазывает раны, надавливает пальцами чуть сильнее на синяк по неосторожности, перебинтовывает отметины от когтей.
- Когда она впервые взяла в руки арбалет, её надо было видеть, - тихо говорит он, глядя в пустоту. – Никакого страха перед оружием, только любопытство и желание поскорее применить. Она аж подпрыгивала на месте, такая нетерпеливая, юркая, стремительная. Глаза у неё горели, пальцы, ещё такие маленькие, совсем неприспособленные, обхватили крепко, буквально вцепились. Она сощурилась, словно хотела увидеть что-то крохотное на листе с мишенью и попасть именно в него. Кажется, я гордился ею уже тогда. Даже несмотря на то, что она не попала точно в цель. Я и не требовал этого от неё в самый первый раз. Она и без этого хорошо справилась, моя Эллисон…
Питер неосознанно поглаживает Криса по колену, слушая внимательно. Это всё, что он может. Выслушать. Дать выговориться. Поделиться.
- Мы не должны были сюда возвращаться, - качая головой, отстранённо тянет Крис. – Не должны были. Этот город не принёс нам ничего, кроме боли.
- Твоя дочь впервые влюбилась здесь, - аккуратно возражает Питер.
- Да, в оборотня, - фырчит Крис. – А потом на её глазах убили тётю. А затем она потеряла мать. После этого обезумевший дедушка, опять же, на её глазах захотел превратиться в волка, чтобы избавиться от смертельной болезни. И тоже всё сложилось не лучшим образом. В довершение всего она…
Он прерывается и прикрывает глаза на мгновение, не без труда выдыхая.
- Что случилось, то случилось. Ничего уже не исправишь.
Питер хочет сказать, что Эллисон не хотела бы, чтобы Крис отказывался от всего и медленно убивал себя после её смерти. Что она не хотела бы, чтобы он жил прошлым. Но он молчит, потому что не имеет права так говорить. Кто он такой, чтобы лучше всех знать о её желаниях? О чьих бы то ни было желаниях из семьи Арджент, учитывая, что единственным, с кем он поддерживал связь из опасного сборища охотников, был Крис?
Питер помогает ему подняться и ведёт до кровати, поддерживая, пока тот не ложится.
- Я думаю уехать отсюда, - говорит Крис то ли ему, то ли потолку. – Я думал, мы всё равно уедем, когда Эллисон окончит школу, но теперь меня тем более ничто не держит.
Питер ложится рядом и накрывает его руку своей. По венам чёрным струится боль, и он жалеет, что не может так же забрать и душевные страдания, всего лишь прикоснувшись.
- Я мог бы поехать с тобой. Путешествие по миру… Разве это не романтично?
Он ухмыляется, проглатывая то, что буквально рвалось с языка раньше: “Ты просто хочешь убежать”. Даже если и так, имеет ли он право винить Криса в этом? Он и сам сбежал бы, если бы мог в то время. Сбежал бы от запаха гари, которым разило от остатков дома Хейлов, от призраков прошлого, от боли и потерь. Бежать всегда проще, чем принять это и жить дальше.
- Бросишь племянника? – в голосе Криса звучит что-то, похожее на удивление и заинтересованность.
- Он уже взрослый мальчик и может сам определиться с тем, что ему нужно в жизни, - Питер пожимает плечами. Дерек в любом случае обращался к нему только за советами относительно сверхъестественных явлений. Обычная теплота родственных уз его не волновала. Не в случае с дядей, по крайней мере. Питер не винил его за это. После некоторых… поступков он не мог претендовать на радостные и долгие объятия.
Крис ничего не отвечает.
Пройдёт ещё много времени, прежде чем он станет хотя бы тенью себя прежнего, но Питер, несмотря на свою нетерпеливость, обещает себе, что дождётся этого момента и будет способствовать этому всеми возможными путями.

@темы: TW